Тайна анархистки Фаины Каплан
Во время революции 1905-го Каплан примкнула к анархистам, которые нарекли ее "Дорой". Через год она была арестована в Киеве по делу об организации террористического взрыва. Кстати, во время взрыва бомбы сама Каплан была ранена и частично потеряла зрение. Военно-полевой суд в Киеве приговорил ее в том же 1906-ом к смертной казни, которая из-за несовершеннолетия Каплан была заменена вечной каторгой. Вначале Фанни сидела в Мальцевской, а затем в Акатуйской каторжной тюрьмах в Нерчинском горном округе Забайкалья. В Акатуе Каплан познакомилась с известной деятельницей русского революционного движения Марией Спиридоновой. Под ее влиянием Фанни изменила взгляды, из анархистки став социалисткой-революционеркой (эсеры).
Пока Каплан сидела, ее родители в 1911-ом вместе с остальными детьми выехали в Америку. На каторге Фанни находилась до Февральской революции 1917 года. После освобождения она некоторое время жила в Чите, в апреле 1917-го приехала в Москву. Летом лечилась в Крыму в евпаторийском санатории для бывших политкаторжан. Октябрьская революция 1917 года застала Каплан в Харькове, где ей была сделана операция на глазах. Из Харькова она снова переехала в Симферополь, где работала на курсах по подготовке работников волостных земств. Дальше ее след теряется, но вскоре всплывает в Москве.
30 августа 1918 года состоялся митинг рабочих на заводе Михельсона в Замоскворецком районе Москвы. Там выступал В. И. Ленин. После митинга во дворе завода вождь якобы был ранен тремя выстрелами. Фанни Каплан была арестована по подозрению в совершении покушения. На допросах она призналась в том, что стреляла в Ленина, а также заявила, что крайне отрицательно относится к Октябрьской революции. Каплан открыто выступила за созыв разогнанного большевиками Учредительного собрания (типа, парламент). А решение о покушении на Ленина она якобы приняла в Симферополе в феврале 1918-го, после разгона того самого Учредительного собрания. Ленина Фанни назвала предателем революции и считала, что его действия удаляют идею социализма на десятки лет. А покушение совершила от себя лично, а не по поручению какой-либо партии. Ее поспешно расстреляли даже без намека на суд 3 сентября 1918 года во дворе московского Кремля.
Мария Спиридонова, узнавшая о казни подруги в московской тюрьме, написала Ленину: "Как это было возможно для Вас, как не пришло Вам в голову, Владимир Ильич, с Вашей большой интеллигентностью и Вашей личной беспристрастностью не дать помилования Доре Каплан? Каким неоценимым могло бы быть милосердие в это время безумия и бешенства, когда не слышно ничего, кроме скрежета зубов".
В день покушения на Ленина эсером Левом Канегиссером был убит председатель петроградского ЧК Моисей Урицкий. Эти события стали толчком (или может быть поводом?) для начала “красного террора”, обрушившегося, прежде всего, на головы вчерашних союзников большевиков по революционной деятельности из социалистического лагеря.
Между тем, историки и криминалисты всегда сомневались в способности подслеповатой инвалидки-каторжанки прицельно стрелять. Фанни Каплан задержал помощник комиссара пехотной дивизии Батулин через несколько минут после выстрелов в Ленина. Она стояла спокойно под деревом в конце соседней улицы, прижимая к себе портфель и зонтик. Батулин с заводского двора погнался за двумя быстроногими девушками, но не догнал их, зато увидел Фаню и схватил ее. В Замоскворецком военкомате ее обыскали и никакого оружия при ней не нашли. Но спустя месяц спохватился высокий чин ВЧК Петерс, и упоминание о браунинге, найденном при задержании Каплан, появилось в документах.
При этом отсутствует объяснение того, как за такое короткое время Фанни после выстрелов у завода смогла оказаться так далеко от него. А ведь в ее разбитых ботинках из подошв торчали гвозди, сильно ранящие ее ступни. Даже солдаты конвоя вынуждены были вложить в обувь террористки сложенные конверты вместо стелек, чтобы она могла ходить, не хромая. Это обстоятельство попало в протокол самого первого допроса и в опись конфискованных при задержании предметов, где нет ни слова об оружии. Интересно, что показания свидетелей гласили: у стрелявшей в Ленина в руках не было ничего, кроме пистолета, который она бросила под ноги шоферу своей жертвы, скрываясь в толпе.
Этими деталями заинтересовался следователь ВЧК Кингисепп, заподозривший, что схвачена вовсе не та, которая стреляла. Но он был срочно отстранен от следствия и послан в глухое большевистское подполье Эстонии до скончания дней. Его шеф, Петерс, забрал арестованную из тюрьмы Лубянки и заточил в Кремле. Затем по телефону (!) потребовал срочно ее расстрелять, что и было сделано. При этом устный приказ о казни никак не документируется, а труп сжигается.
Насчет сознания Фанни в том, что она стреляла. И до революции, и после нее она неоднократно брала на себя при арестах деяния других. В ВЧК этого не могли не знать, имея досье на всех революционеров России и владея жандармскими архивами. На каторге, в тюрьмах и ссылках Фанни сглаживала разногласия спорящих, мирила идейных забияк. За границей герои 1905-го и 1917-го годов в своих эмигрантских мемуарах вспоминают Каплан с редкой для них теплотой и даже нежностью, а иногда и с восхищением. Мало кто был так немощен и болен, и при этом так стоек и мужественен, как Фаина. Не зря ее так высоко ценил брат Владимира Ульянова - врач Дмитрий Ульянов. Впрочем, как и сам Ленин. По свидетельству хорошо знавших его людей, “он был потрясен казнью Доры Каплан”, а его жена Крупская “была глубоко потрясена мыслью о революционерах, осужденных на смерть революционной властью, и горько плакала”.
Узнать всю правду мы вряд ли сможем. Но большинство специалистов уверено, что стрельба в Ленина была инспирирована или даже организована всерьез (!) его же соратниками. Скорее всего, из ВЧК. Смерть Ленина или покушение на него было удобным поводом для организации “красного террора”. Кроме того, отстранение Владимира Ильича от активной политической жизни было на руку его коллегам-конкурентам, метившим в единоличные тираны. Здесь можно упомянуть пребывающего в тот момент на пике “карьеры” Свердлова, вечно второго Троцкого, авторитетного Бухарина и начинавшего самостоятельную игру Сталина. И момент был подходящий: Ленин как раз подписал позорный Брестский мир и в угоду немцам вернул в России частную собственность.
Виктор БЕРЕЖНОЙ
Дискусії та коментарі